Весна любви - Страница 10

Впившись пальцами в широкие плечи Грега, Нэнси прильнула к нему всем телом, безмолвно умоляя, наконец, начать двигаться. Однако тот оставался неподвижным до тех пор, пока она не взмыла к вершинам блаженства. Лишь в последний миг Грег подался назад и вновь медленно, но мощно и глубоко вошел в нее.

Острое наслаждение наполнило все тело Нэнси. Она напряженно изогнулась под Грегом, зажмурившись и хрипло выкрикнув его имя. Он наполнял ее до предела, каждым своим движением порождая новую волну наслаждения. Казалось, в эти сказочные мгновения даже душа Нэнси расширяется и распрямляет крылья.

Наконец Грег тоже содрогнулся, издал протяжный хриплый стон, а затем крепко сжал Нэнси в объятиях, покрывая ее лицо множеством обжигающих поцелуев.

Медленно, как опадающие с дерева листья, которые, кружась в воздухе, тихо ложатся на землю, к обоим вернулось ощущение реальности. Грег помог Нэнси подняться, и они вновь устроились на диване. Грег положил ее голову себе на грудь, как частенько делал в прошлом.

— Я нашел тебя и больше никогда не отпущу!

Некоторое время они сидели молча, в обнимку, окутанные сгустившимися сумерками. Затем Грег снова заговорил:

— Мне становится плохо от одной только мысли, что я мог потерять тебя навсегда. Ты не можешь жить одна, это слишком тяжело и в некотором смысле даже опасно. Почему ты не позволяешь мне лелеять тебя и заботиться о тебе до конца моей жизни?

— Потому что я должна сама прожить свою жизнь, — тихо ответила Нэнси.

— Но я и не собираюсь отнимать у тебя эту возможность, девочка моя. Мне всего лишь хочется находиться рядом с тобой.

— Ничего подобного. Ты жаждешь проглотить меня целиком. — Подобные разговоры возникали между ними и в Лос-Анджелесе. — Кроме того, ты все равно не смог уберечь меня от энцефалита.

— Зато, если бы ты не ушла, я обеспечил бы тебе лучшее в мире лечение и пригласил бы самых знаменитых докторов.

— Не сомневаюсь, дорогой. Думаю, если бы ты мог, то даже болел бы вместо меня, верно?

— Конечно.

— Но это неправильно. Болезнь тоже часть моей жизни, как и все остальное, и я должна была перенести ее сама. Отобрать ее у меня — значит в каком-то смысле обмануть.

— Я с этим не согласен, — возразил Грег. — По-моему, нет ничего предосудительного в том, что человек желает избежать неприятностей. Ты не должна пассивно ждать, когда придет беда. В конце концов, это слишком пессимистично.

— Не совсем так. Я не пессимистка, а фаталистка, — поправила его Нэнси.

— А как называется больница, в которой ты лежала в Глендейле? — неожиданно спросил Грег.

— Зачем тебе это знать?

— Хочу побеседовать с твоим лечащим врачом.

Нэнси сначала похолодела, потом ее бросило в жар.

— Вот как? Ты вознамерился заполучить историю моей болезни? Желаешь проверить, правду ли я сказала тебе о выкидыше?

Ее интонация заставила Грега нахмуриться.

— Я чем-то обидел тебя?

— Нет. — Нэнси отодвинулась от него и откинулась на спинку дивана. — Если хочешь знать, ты только что в очередной раз продемонстрировал свое бессердечие.

Грег взглянул на нее, склонив голову набок.

— Бессердечие? Неправда. Я знаю, у меня есть сердце, потому что ты едва не разбила его сегодня утром. Меньше всего я ожидал услышать новость о потере ребенка.

— Очень сожалею, Грег, но я переживала еще больше, поверь.

— Так ты скажешь мне название больницы?

— Чтобы ты прочел историю моей болезни? Нет, не скажу. Если ты не веришь мне на слово, то все остальное теряет смысл, правда?

— Думаю, да, — сдержанно согласился Грег.

— А сейчас тебе лучше уйти.

Нэнси отвернулась от Грега, чтобы он не увидал текущих по ее щекам слез.

— Мне бы хотелось остаться, — произнес Грег, легонько коснувшись плеча Нэнси.

Она покачала головой.

— Ты получил, чего хотел. Уходи.

— Я хочу тебя всю, — сказал Грег, гладя ее плечо. — И не успокоюсь, пока ты не станешь моей.

— Почему бы тебе не удовлетвориться тем, что есть? — Нэнси быстро утерла слезы. — Ты доказал, что за минувший год я так и не поумнела. А теперь возвращайся в Лос-Анджелес и забудь меня навсегда.

Некоторое время Грег молчал, затем произнес:

— Прежде ты никогда не была такой жестокой и холодной.

— Но ведь я изменилась, ты сам это признал. Прежде я была мягче пластилина, но это в прошлом. Я наконец-то научилась защищаться.

Грег крепко обнял ее напоследок и поцеловал в затылок.

— Я вернусь. Желаю приятных сновидений, солнышко.

Глаза Нэнси вновь наполнились слезами, и она не видела, а слышала, как Грег оделся… а потом за ним захлопнулась входная дверь. Вскоре с улицы донесся звук удаляющегося автомобиля.

4

Тедди Скотту был доверен ключ от магазина, поэтому, приехав утром на работу, Нэнси застала того завершающим ремонт двери. Тедди весело насвистывал.

— Ты выглядишь юной и посвежевшей, — с улыбкой заметил он. — Наверное, на ночь положила под подушку лаванду?

— Что? — подозрительно нахмурилась Нэнси.

Тедди Скотт слыл пронырой, поэтому с ним следовало держать ухо востро.

— Мы, провинциалы, — сказал он, безбожно утрируя калифорнийский выговор, — кладем под подушку лаванду, и нам хорошо спится по ночам.

— Запомню, — пообещала Нэнси, переступая через кучку древесной стружки.

— Не трудись. Уверен, твой приятель знает, как снять с тебя напряжение. — Тедди подмигнул. — Вчера я видел его «линкольн» у твоего дома. Вы предпочли не зажигать света и коротали время в сумерках. Очень уютно.